Что такое велобродяги или жизнь в дороге
Сел писать отчёт о очередном велопутешествии и понял, что это не вызывает у меня никаких чувств. Зачем? Похвастаться? Тот, кто ездил – сам знает, а тот, кто не ездил – не поймёт. Я звонил друзьям с дороги, захлёбываясь от восторга, пел песни, которые сочинял тут же, на ходу – меня не поняли. Что бы понять, нужно самому встать пораньше, обогнать грозу на своих колёсах, вылететь на гору, умытую дождём, увидеть море – и замереть от восторга.
Поэтому давайте я просто поговорю о велобродягах: что это такое, чем они отличаются от обычных вело путешественников и как ими становятся. На своём примере.
На веле я умел ездить с детства, но именно умел: никаких особых чувств у меня это не вызывало. Не больше, чем у большинства людей, рассекающих по паркам: ну приятно, ну красиво, не более того.
В 30 лет у меня сильно разболелось колено, травмированное в молодости в горах. Врачи, как обычно, развели руками, не зная, что делать, выручил вел: мягкие и долгие нагрузки позволили мне привезти себя в норму и вновь спокойно передвигаться. Это был ещё один шажок к велопутешествиям: я начал ездить на большие расстояния, примерно 20-30 км.
Но бродяга во мне проснулся неожиданно: Я шёл пешком, вдоль железной дороги, по разбитой земляной дороге… Как говориться, ничто не предвещало беды))) И вдруг – захлестнули чувства. Захотелось идти и идти, провести жизнь, вот так же стремясь к горизонту, и умереть, продолжая двигаться вперёд. Это было что-то сродни трансу: пришлось приложить значительные душевные усилия, что бы просто свернуть с этой дороги… что удалось значительно позже нужного мне поворота.
После этого дорога начала сниться, вспоминаться, она прописалась у меня в голове. Я открывал панорамы на яндекс картах и смотрел на просторы дальних путей… Мне было 46 лет, я вел сидячий образ жизни, куда лезть в многодневные приключения… Все друзья, узнав о подобной мечте, пугали самыми страшными вещами, от инфаркта от перегрузок до разбойников на дорогах, подстерегающих одиночек. Но почему то даже возможная смерть не пугала: проще было умереть в дороге, чем отказаться от мечты.
В какой то момент я понял: всё. Лучше погибнуть в пути, чем прозябать, боясь воплотить её в жизнь. И я начал собираться.
Начался второй этап становления велобродягой: если бы я взял всё, что, как уверяли «спецы», жизненно необходимо взять, пришлось бы тащить за собой целую тележку груза. Бродяга внутри меня восставал против обузы, я метался, не зная, что делать. Но тут повезло: я наткнулся на видео от матёрого велопутешественника, который, разбирая вещи после путешествия, указывал, что ему пригодилось, что нет.
Я воспрял духом и принялся вычёркивать то, что не являлось вещами первой необходимости. Забегая вперёд, скажу, что делал совершенно правильно: были случаи, когда чего-то не хватало, но я не по пустыне ездил: всегда можно прикупить недостающие в ближайшем городе, а не тащить за собой всю дорогу.
Первое велопутешествие началось с Саратова. И, вот причуда судьбы: местные ребята взялись проводить в течении дня. Возможно, если бы этого не было, я не стал бы настоящим велопутешественником.
Ребята были бывалые, они ехали достаточно быстро, по знакомым дорогам. Мне, непривычному к таким скоростям и дистанциям, пришлось туго. Прыгало давление, болела голова, закладывало уши. Мышцы сводило судрогами, болели суставы. Но! Помните, я был готов умереть в дороге? Это были не слова, это была внутренняя готовность к своей судьбе. Не то, что бы я об этом думал, скорее, наоборот, не думал, и не обращал внимание на проблемы. Если о чём то и думалось, так о том, чтобы «не потерять лицо» перед Саратовскими велолюбителями. Я отставал, бил кулаками по ногам, разминая мышцы и заставляя их работать – и крутил и крутил педали. В первый свой день проехал 86 км. Навсегда запомню эту цифру. Когда проехал 60, думал, что упаду. К 70 втянулся и ехал уже свободно, переговариваясь с ребятами. К 80-ти ребята устали и высматривали место для ночлега, а я был готов ехать дальше.
Мы устроились на берегу реки, переночевали и утром расстались: они поехали обратно, а я отправился бродяжничать. Никуда не спешил, никому ничего не доказывал. Если хотел ехать – ехал, если хотел лежать под кустом смородины и лопать ягоды, благо они густо росли вдоль обочин – валялся и любовался ягодами на фоне солнца. Я проехал в этот день 120 километров. Дорога приняла меня. Я редко ставил рекорды, но никогда не поезжал меньше 100 километров. Это была та минимальная доза, которая была необходима.
Но первый свой раз я был скорее, велопутешественником: часто останавливался в гостиницах и мотелях, пренебрегая палаткой. Предпочитал города полям, выискивая красоты среди архитектуры, а не природы. Со временем всё изменилось.
Чем отличается велопутешественник от велобродяги:
- Велопутешественник всегда составляет точный план путешествия и старательно его придерживается.
- Он всегда корректен, аккуратен, избегает чужих, предпочитает двигаться в группе. У него большой запас нужных ему вещей, новых и аккуратно упакованных.
- Ночёвки выбирает заранее, по карте, по отзывам других, и стремиться к ним.
- Достопримечательности всегда так же выбирает заранее, у него записано, что нужно посмотреть, но он не смотрит: он фотографирует. Смотреть, а тем более любоваться, ему некогда: у него время строго лимитировано.
А бродяга? Он свободен. Он останавливается там, где ему нравится, он проезжает ровно столько, сколько ему хочется, не больше и не меньше. Своя палатка ему родней, чем все мотели мира. Увидев других путешественников, радуется и всегда готов заговорить: рассказать о дороге, поделиться водой, запчастями, просто хорошим настроением. Про фотоаппарат он вспоминает, только вдоволь налюбовавшись понравившимся ему видом. Может и не вспомнить. Особого плана у него нет: есть конечная точка, до которой он хочет доехать, а остальное – зависит от порывов его души. Если какая-то дорога ему не нравится, он легко свернёт с неё, даже если она самая удобная и короткая.
Достопримечательности не изучает, но находит интересные места, просто оглядываясь по сторонам. Подмечая то, что не входит в путеводители, но просто очаровывает.
Он – бродяга.
Поэтому давайте я просто поговорю о велобродягах: что это такое, чем они отличаются от обычных вело путешественников и как ими становятся. На своём примере.
На веле я умел ездить с детства, но именно умел: никаких особых чувств у меня это не вызывало. Не больше, чем у большинства людей, рассекающих по паркам: ну приятно, ну красиво, не более того.
В 30 лет у меня сильно разболелось колено, травмированное в молодости в горах. Врачи, как обычно, развели руками, не зная, что делать, выручил вел: мягкие и долгие нагрузки позволили мне привезти себя в норму и вновь спокойно передвигаться. Это был ещё один шажок к велопутешествиям: я начал ездить на большие расстояния, примерно 20-30 км.
Но бродяга во мне проснулся неожиданно: Я шёл пешком, вдоль железной дороги, по разбитой земляной дороге… Как говориться, ничто не предвещало беды))) И вдруг – захлестнули чувства. Захотелось идти и идти, провести жизнь, вот так же стремясь к горизонту, и умереть, продолжая двигаться вперёд. Это было что-то сродни трансу: пришлось приложить значительные душевные усилия, что бы просто свернуть с этой дороги… что удалось значительно позже нужного мне поворота.
После этого дорога начала сниться, вспоминаться, она прописалась у меня в голове. Я открывал панорамы на яндекс картах и смотрел на просторы дальних путей… Мне было 46 лет, я вел сидячий образ жизни, куда лезть в многодневные приключения… Все друзья, узнав о подобной мечте, пугали самыми страшными вещами, от инфаркта от перегрузок до разбойников на дорогах, подстерегающих одиночек. Но почему то даже возможная смерть не пугала: проще было умереть в дороге, чем отказаться от мечты.
В какой то момент я понял: всё. Лучше погибнуть в пути, чем прозябать, боясь воплотить её в жизнь. И я начал собираться.
Начался второй этап становления велобродягой: если бы я взял всё, что, как уверяли «спецы», жизненно необходимо взять, пришлось бы тащить за собой целую тележку груза. Бродяга внутри меня восставал против обузы, я метался, не зная, что делать. Но тут повезло: я наткнулся на видео от матёрого велопутешественника, который, разбирая вещи после путешествия, указывал, что ему пригодилось, что нет.
Я воспрял духом и принялся вычёркивать то, что не являлось вещами первой необходимости. Забегая вперёд, скажу, что делал совершенно правильно: были случаи, когда чего-то не хватало, но я не по пустыне ездил: всегда можно прикупить недостающие в ближайшем городе, а не тащить за собой всю дорогу.
Первое велопутешествие началось с Саратова. И, вот причуда судьбы: местные ребята взялись проводить в течении дня. Возможно, если бы этого не было, я не стал бы настоящим велопутешественником.
Ребята были бывалые, они ехали достаточно быстро, по знакомым дорогам. Мне, непривычному к таким скоростям и дистанциям, пришлось туго. Прыгало давление, болела голова, закладывало уши. Мышцы сводило судрогами, болели суставы. Но! Помните, я был готов умереть в дороге? Это были не слова, это была внутренняя готовность к своей судьбе. Не то, что бы я об этом думал, скорее, наоборот, не думал, и не обращал внимание на проблемы. Если о чём то и думалось, так о том, чтобы «не потерять лицо» перед Саратовскими велолюбителями. Я отставал, бил кулаками по ногам, разминая мышцы и заставляя их работать – и крутил и крутил педали. В первый свой день проехал 86 км. Навсегда запомню эту цифру. Когда проехал 60, думал, что упаду. К 70 втянулся и ехал уже свободно, переговариваясь с ребятами. К 80-ти ребята устали и высматривали место для ночлега, а я был готов ехать дальше.
Мы устроились на берегу реки, переночевали и утром расстались: они поехали обратно, а я отправился бродяжничать. Никуда не спешил, никому ничего не доказывал. Если хотел ехать – ехал, если хотел лежать под кустом смородины и лопать ягоды, благо они густо росли вдоль обочин – валялся и любовался ягодами на фоне солнца. Я проехал в этот день 120 километров. Дорога приняла меня. Я редко ставил рекорды, но никогда не поезжал меньше 100 километров. Это была та минимальная доза, которая была необходима.
Но первый свой раз я был скорее, велопутешественником: часто останавливался в гостиницах и мотелях, пренебрегая палаткой. Предпочитал города полям, выискивая красоты среди архитектуры, а не природы. Со временем всё изменилось.
Чем отличается велопутешественник от велобродяги:
- Велопутешественник всегда составляет точный план путешествия и старательно его придерживается.
- Он всегда корректен, аккуратен, избегает чужих, предпочитает двигаться в группе. У него большой запас нужных ему вещей, новых и аккуратно упакованных.
- Ночёвки выбирает заранее, по карте, по отзывам других, и стремиться к ним.
- Достопримечательности всегда так же выбирает заранее, у него записано, что нужно посмотреть, но он не смотрит: он фотографирует. Смотреть, а тем более любоваться, ему некогда: у него время строго лимитировано.
А бродяга? Он свободен. Он останавливается там, где ему нравится, он проезжает ровно столько, сколько ему хочется, не больше и не меньше. Своя палатка ему родней, чем все мотели мира. Увидев других путешественников, радуется и всегда готов заговорить: рассказать о дороге, поделиться водой, запчастями, просто хорошим настроением. Про фотоаппарат он вспоминает, только вдоволь налюбовавшись понравившимся ему видом. Может и не вспомнить. Особого плана у него нет: есть конечная точка, до которой он хочет доехать, а остальное – зависит от порывов его души. Если какая-то дорога ему не нравится, он легко свернёт с неё, даже если она самая удобная и короткая.
Достопримечательности не изучает, но находит интересные места, просто оглядываясь по сторонам. Подмечая то, что не входит в путеводители, но просто очаровывает.
Он – бродяга.